Кафе сен жермен. Великие брассери и кафе бульвара сен-жермен. Структура бульвара Сен Жермен

Отправляясь на прогулку в квартал Сен-Жермен-де-Пре, и желая слиться с местной публикой, доставайте свои лучшие наряды. Это один из самых роскошных районов, где сосредоточены шикарные бутики и дорогие , а местное население даже за покупками ходит, облачившись в «Диор», «Шанель» и «Нина Риччи».

Происхождение названия

Ныне светская авеню уходи корнями в V столетие, когда король Хильдеберт I привез из военного похода в Испанию христианскую реликвию – платье мученика св. Викентия Сарагосского, умершего в 304 г. в результате травли христиан при правителе римской империи – Гае Аврелии Диоклетиане.

Хильдеберт хотел прикрепить святыню к вратам города, но прислушался к епископу Герману (на французском звучит – Жермен), и основал для нее монастырь св. Викентия. В те дни это была прилегающая к территория, что и нашло отражение в названии: «де Пре» – «в полях».

Когда душа епископа Германа перебралась ближе к богу, а тело похоронили в монастыре (576 г.), было решено увековечить имя святого отца, присвоив его аббатству. Хотя общины давно нет, уцелела церковь Сен-Жермен, вокруг которой и образовался квартал.

Приход, чья колокольня и трансепт относятся к XI-XII столетиям, оформлен в романском направлении и является наиболее древним в столице Франции. Хотя аббатство Сен-Дени официально считается главным королевским акрополем, первым принял останки монархов Сен-Жермен, и это представители династии Меровингов: Хильперик I, Фредегонд и Хлотарь II.

Тут также нашли вечный покой литовский князь Ян II Казимир, философ Рене Декарт, и продолжительное время среди них поколись мощи Пьера Абеляра – теолога, музыканты и поэта средневековья.

Структура бульвара Сен Жермен

Благоустройством Парижа при Наполеоне III занимался Жорж Осман и, будучи человеком предприимчивым, он перекроил половину города, часто радикально меняя его внешний вид. В частности, его детищем является , из запущенной чащи превратившийся в благоустроенную зону отдыха.

В 1855 году дошло дело и до церкви, вокруг которой Осман решил соорудить площадь и протянуть проспект. Не мудрствуя лукаво, его тоже назвали Сен-Жермен-де-Пре.

Имея длину 3,5 км, авеню извилистой кривой пролегает параллельно Сене. С одной стороны оно упирается в мост Конкор и набережную Орсе, а с другой – в мост Сюли и набережную Сен-Бернар.

От широкой магистрали отходит множество улиц, уводящих к историческим . Их легко найти , планируя познавательную бесконечных соблазнов.

Памятные места Saint-Germain-des-Prés

Еще в XIX веке бульвар Сен-Жермен облюбовала творческая элита. Тут жили и обдумывали свои великие творения художники, такие как Мане, Делакруа и Энгру, а среди писателей – Бальзак и Жорж Санд. Эти тротуары видели бунты негодующих студентов, и отсюда с размахом началось печатное дело.

В 1826 году Луи Ашетт в доме № 79 основал издательскую фирму. В его планы входило зарабатывать на продаже тиражей томов, а еще он хотел организовать библиотеку, в которой было бы 800 экземпляров книг, скрашивающих путь во время поездки в поезде.

В доме № 5 в конце XIX века располагалась студия фотографа Эжена Пиру. Он работал как раз в период Парижской Коммуны, делая не только фото, но и первые видео в уникальном жанре.

В № 87 обитал Эдуард Бранли – создатель первого радиоконструктора и автор термина «радио».

Первое в мире Географическое общество, организованное в декабре 1821 года, расположилось в доме № 184. В его становлении принимали участие выдающиеся ученые, и первыми адептами стали 227 человек (естествоиспытатели, энциклопедисты, лингвисты, путешественники, математики-астрономы и другие).

В разные периоды истории к нему примыкали такие личности, как географ и писатель Жюль Верн, литературовед Анатоль Франс, 11-й князь Монако Альберт I, картограф Вивьен де Сен-Мартен. Именно это общество в 1879 году приняло решение о создании Панамского канала.

Узнать здание организации легко по украшающему его фасад глобусу авторства Эмиля Солди, а также кариатидам, представляющим землю и море.

Гуляя вдоль квартала Сен-Жермен, полезно сворачивать на отходящие от него улицы. Так, по Rue de Grenelle посетите музей Майоля, посвященный работам художника и скульптора прошлого столетия. Помимо его творений там выставлены произведения Матисса и Сезанна, Кандинского и Дега, Пикассо, Энгра и Родена. Многих Майоль не только знал лично, но и дружил с ними.

Если пройти всего 250 м от станции подземки Saint-Germain-des-Près, свернув на улицу 6, rue de Furstenberg, увидите музей Делакруа. В этом доме художник жил и творил (1857-1863 года), а теперь помимо его 20-и картин тут представлены и личные вещи: мольберт, палитра, мебель, подсвечники, дневники, фотографии и письма, а также другие документы и книги, касающиеся жизни и творчества мастера.

Кстати, вход для всех бесплатный.

Удаляясь от него примерно на 550 метров, держа курс на север в сторону набережной Сены, выйдите к Институту Франции. Это научный бастион, включающий пятерку национальных академий, где неустанно кипит работа над разработками в разных областях технического и гуманитарного направлений. А перейдя по Мосту Искусств через реку, окажетесь недалеко от .

Западная часть проспекта (62 rue de Lille) приглашает посетить . Хотя сегодня на его пяти уровнях представлены все виды искусства: живопись и музыка, скульптура и архитектура, кино и фотография, мебель и прочее, строился он как железнодорожный вокзал.

Самое привлекательное место неподалеку, куда стремятся попасть туристы – . Это прекрасный зеленый уголок в центре города с тенистыми аллеями, живописными фонтанами, прекрасными скульптурами, спортивными площадками, театрами, каруселями и музеем современного искусства.

Совсем рядом расположен театр Одеон 1779 года постройки. Его название перекликается с древнегреческой историей, а задумывался он как площадка для состязаний в музицировании и вокале. На его подмостках в 1784 году впервые состоялся показ пьесы «Женитьба Фигаро».

Сен Жермен де Пре (Панорама)

Оказавшись на углу Сен-Жермен и авеню Сен-Пер, возле остановки метро Saint Germain-de-Pres (186, boulevard Saint-Germain), увидите собор св. Владимира Великого, куда приходит украинская диаспора. Вмещает он до 500 прихожан, и пользуется популярностью у эмигрантов, которые тут посещают уроки французского, литературы и истории.

Неподалеку от собора и вдали от суетливой жизни бульвара разместился тихий и приветливый парк Тараса Шевченко. В 1978 году его украсил памятник-бюст поэту киевского скульптора Михаила Лысенка. Присев на скамейке у монумента, чувствуешь себя почти дома.

Фешенебельные отели квартала Сен Жермен

Сен-Жермен-де-Пре – наиболее шумный район Парижа, рядом с которым немало достопримечательностей: одноименная церковь, Люксембургский сад, парк Медьеваль с музеем Средневековья и другие.

Он пленяет и завораживает, а потому состоятельные гости французской столицы нередко отдают предпочтение гостиницам в этой части мегаполиса. Под их окнами кипит оживленная жизнь площади, а близлежащие станции метрополитена: Одеон, Мабильон и Сен-Жермен-де-Пре, позволяют быстро добираться в любую сторону города.

Роскошь и шик проявляется во всем, а среди номеров преобладают люксы, полулюксы, улучшенные стандартные и стандартные. Практически в каждом отеле имеется собственный бассейн, СПА, сауна, фитнес-зал, бар с рестораном и игровая площадка.

А вот трансфер, шведский стол, Wi-Fi, уборка номеров и прачечная с гладильней – обязательно входят в ассортимент услуг.

При желании можно найти номера для курящих и постояльцев с животными, а стоят апартаменты 105 – 330 евро в сутки, зависимо от звездности заведения.

Если достаточно «призираете» деньги, чтобы тратить их с размахом широкой души, вам понравится в Best Western Trianon Rive Gauche, Relais Hôtel du Vieux Paris и Résidence & Spa Le Prince Régent. Но и в более дешевых вариантах будет комфортно, например, в Louison, Фонтане Люксембурга и Le Clos Medicis.

Кафе и рестораны в квартале Сен Жермен

Кафетерии на Сен-Жермен, это не просто приветливые места, где уставший путник сможет утолить голод и перевести дух. Зачастую это довольно старые учреждения со своим богатым прошлым, хотя есть и современные, как кофейни Starbucks.

Кафе «Прокоп» по 13, rue de l’Ancienne Comédie (возле метро Одеон) впервые открылось в 1686 году. Основал его сицилиец Прокопио деи Кольтелли. Особую популярность оно обрело в XVIII столетии, поскольку помимо кофе в нем предлагали мороженое.

Сегодня убранство и подаваемые деликатесы больше соответствуют дорогому ресторану. Самое дешевое блюдо здесь – береговые устрицы за 8 евро, а вот дюжина бургундских крупных улиток обойдется в 19 евро. Если хотите чего-то более существенного, приготовьтесь выложить за запеканку из телячьей головы 28 евро, а за вырезку – 37 евро.

Кафе держало марку всегда, и не зря сюда любили захаживать Вольтер и Руссо, Робеспьер, Дантон, Ж. Санд, Бальзак, Гюго, Бенджамин Франклин и другие представители мира политики, литераторы и философии.

Еще одно популярное местечко – кафе «Маго». В 1812 году в этом здании было издательство журнала, который тоже так назывался. Маго (фр. Magot) – уродливая статуэтка, и в данном случае в зале на посетителей взирают две фигурки китайских торговцев. В 1933 кафе основало литературную «Премию Двух Маго», которую вручают до сих пор.

В свое время его завсегдатаями были сюрреалисты во главе с А. Бретоном. Приходили выпить несколько рюмок ликера и Пабло Пикассо, Эрнест Хемингуэй, Антуан Сент-Экзюпери и другие. Если оно покажется вам знакомым, память вас не подводит. Его действительно снимали в 4-х кинолентах, среди которых «1+1».

Отобедать или поужинать тут можно за 30 евро с персоны за блюдо, а богатый ассортимент аппетитных яств и напитков радует.

Адрес кафе «Маго»: 6 place St-Germain, рядом с метрополитеном St-Germain-des-Prés.

Конкуренцию предыдущим двум составляет кафе «де Флор» – наименование появилось благодаря изваянию божественной девы Флоры по другую сторону бульвара. Как и «Маго», тут тоже есть своя литературная «Премия Флоры», основанная в 1994 г. Это свидетельство того, что ресторацию облюбовала интеллигенция. С момента открытия в 1887 году, в ней побывали философы, писатели, актеры, художники: Пикассо, Хемингуэй, Камю, Капоте, а Гийом Аполлинер проводил тут свои «Парижские вечера».

Сегодня же сюда захаживают знаменитости современности: Катрин Денев, Аль Пачино, Карл Лагерфельд, Бриджит Бардо.

В период войны заведение прославилось обязательным наличием свежих яиц в рационе, и это при продуктовом дефиците. Ныне это стало его фишкой, и в меню им отведен целый раздел.

Горячие блюда варьируются в диапазоне 10-23 евро, десерты 14-15 евро, напитки 6-15 евро.

Адрес: 172 bd St-Germain, вблизи станции подземки St-Germain-des-Prés.

Эти три титана привлекают увлекательной историей, но немало и других мест помогут вкусно утолить голод:

• Bouillon Racine (3 rue Racine)
• Les Bouquinistes (53 quai des Grands Augustins)
• Chez Maître Paul (12 rue Monsieur-le-Prince)
• Le Petit Vatel (5 rue Lobineau)
• Le Petit Zinc (11 rue St-Benoit)
• A la Petite Chaise (36 rue de Grenelle)
• Бистро La Tourelle (5 rue Hautefeuille)
• Бистро Au 35 (35 rue Jacob)
• Чайная L’Artisan des Saveurs (72 rue du Cherche-Midi)
• Пивная Brasserie Lipp (151 bd St-Germain)
• Винный бар Bistrot des Augustins (39 quai de Grands Augustins)
• Ночной джаз-бар Монтана (28 Rue Saint Benoît)

Шоппинг в квартале Сен Жермен

Обретая популярность, бульвар Сен-Жермен постепенно становился все дороже, и творцы прекрасного уже не могли позволить себе жить в столь дорогом районе. Теперь тут правит бал его величество Мода.

Если пройти до перекрестка площади Сен-Сюльпис и Круа-Руж, перед вами откроют двери магазины мировых брендов модной одежды. Если думаете, что это пик совершенства, возьмите немного западнее, и найдете старый универмаг «Бон-Марше», где изобилие и великолепие затмевает взор.

Вдоль Сены равномерно разбросаны антикварные лавочки, где можно присмотреть что-то на память.

Свернув на улицу Сен-Жак, увидите магазин с товарами для альпинистов, а по 37 Rue de la Bûcherie работает удивительный книжный под названием «Шекспир и компания».

Над его входом девиз: «Будьте вежливы с незнакомцами, любой из них может оказаться ангелом».

В здании № 34 нашел свое место парфюмерный бутик «Диптик», из которого помимо основной покупки вы унесете несколько пробников изысканных ароматов.

В доме № 79 дамы смогут обновить запасы французской косметики и парфюма в магазине SEPHORA inside JCPenney. А в № 126 салон сотовой связи Orange Partener пригодится тем, кто ищет телефона.

Если пройти до здания № 218, окажетесь у порога бывшего отеля, в котором некогда жил мемуарист – герцог Сен-Симон, подробно описавший интриги версальского двора при Людовике XIV, приправляя повествование острым словцом.

Позже, начиная с 1834 года, Мадлен Гели тут открыла магазинчик ручной работы, снабжая парижских модниц стильными зонтиками. Он функционирует и сейчас, правда с 2002 года носит название нынешней владелицы – Александры Сойфер.

Как добраться в квартал Сен Жермен де Пре?

Если шиковать, можно взять или , но гораздо быстрее доехать в на бульвар Сен-Жермен-де-Пре, воспользовавшись , тем более, что сюда ведет несколько станций.

Остановки метро: Assemblée Nationale, Rue du Bac, St-Germain-des-Prés, Mabillon, Odeon, Cluny-La Sorbonne, Maubert-Mutualite.

Предпочитая автобус, вам нужны №: 24, 47, 58, 63, 68, 69, 70, 73, 83, 84, 86, 87, 94, 96.

Адрес квартала Сен-Жермен: Boulevard Saint-Germain, Paris 75007.

На левом берегу парижской Сены бульвар Сен-Жермен растянулся кривой дугой длиной более чем в 3,5 км с востока на запад – от моста Сюлли до набережной Орсэ. Являясь сегодня процветающей торговой улицей, усеянной магазинами высокого класса, в прошлом бульвар Сен-Жермен служил интеллектуальным и культурным средоточием парижской жизни.

История бульвара Сен-Жермен

Происхождением бульвар обязан барону Жоржу Осману, переделавшему Париж по велению Наполеона III. В частности, в 1855 году для расширения столицы был видоизменен аристократичный квартал Сен-Жермен, выросший вокруг одноименного аббатства. Прямо у стен церкви и вымостили бульвар, который вскоре завоевал себе солидную славу.

Над названием новой просторной улицы долго не думали. Культовое здание получило имя в память о епископе Германе, освятившем его в VI веке, разбитый вокруг квартал продублировал название церкви, а новичок-бульвар унаследовал, но без частицы «де-пре» («в лугах»).

Во время глобальной османской реконструкции бульвар Сен-Жермен с легкостью вобрал в себя целые объекты – с карты Парижа исчезли улицы Хильдеберт, Эрфюр, Таранн, Бёррьер, Сент-Март и даже тюрьма аббатства. О некоторых напоминают лишь таблички, иные сохранены в их первоначальном состоянии, но включены в бульвар в виде коротких узких участков, отделенных от основной улицы проезжей частью. Фасады, отличающиеся от османских, можно заметить на северной обочине бульвара Сен-Жермен, проходя от улицы де Бюси до улицы де Сейн или вглядываясь в здания между площадью Квебек и улицей де Сизо.

Достаточно современный бульвар Сен-Жермен не может похвастаться наличием на каждом шагу исторических памятников, но, прогуливаясь по нему, есть о чем поразмышлять. Здесь проживали аристократы и литераторы, отсюда начинало размах издательское дело во Франции, бунтовали студенты, а в кафетериях даже ночью бурлила жизнь.

Достопримечательности бульвара Сен-Жермен

Дом № 5 в 1889 году в своих стенах принимал студию фотографа Эжена Пиру, снимавшего в дни Парижской Коммуны, известного также как автор первого фильма в парижском жанре.

У всемирно известного издательского дома «Ашетт» все начиналось с дома № 79. Здесь в 1826 году основал фирму предприимчивый Луи Ашетт: его идеями было создать библиотеку из 800 томов для чтения в поездах и дать возможность провинциалам зарабатывать на продаже тиражей книг.


Дом № 87 был родным для физика Эдуарда Бранли, сконструировавшего первый радиокондуктор и придумавшего термин «радио».

Не менее знаковое место на бульваре Сен-Жермен занимают остатки аббатства и церкви Сен-Жермен-де-Пре в готическом и романском стилях (XI-XVI века). Древнейшая церковь Парижа служила некрополем династии Меровингов, пережила разрушения, пожары и массовые убийства монахов. На территории церкви последний приют нашли математик Рене Декарт, король Польши Ян Казимир, а также представители шотландского клана Дугласов Яков и Вильгельм.

В здании под № 184 располагалось самое старое в мире Географическое общество (год его основания – 1821). Здесь в 1879 году было решено создать Панамский канал. Фасад почтенной организации украшают две кариатиды, олицетворяющие землю и море, а также глобус работы кавалера ордена Почетного легиона, скульптора Эмиля Солди.

Дом № 218 на бульваре Сен-Жермен в XVIII веке был отелем, где поселился автор мемуаров о придворных кознях времен Людовика XIV — герцог Сен-Симон. С 1834 года сюда приходят за элегантными зонтиками ручной работы. Магазин Мадлен Гели, старейший бутик зонтиков в Париже, открыт до сих пор, хотя и носит с 2002 года имя новой владелицы, Александры Сойфер.

Литературные кафе на бульваре Сен-Жермен

С 1930-х годов бульвар Сен-Жермен ассоциировался с ночной жизнью, литературными кафе и студентами. В тот период Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Джульетт Греко и Альберт Камю продвигали экзистенциализм в кафетериях «Два Маго», «Флор» и «Липп», сосредоточенных на перекрестке бульвара и улицы Бонапарта.

В кафе «Два Маго» (дом № 170) можно полюбоваться талисманами заведения, открытого в 1885 году, — двумя статуэтками китайского происхождения, которые видели символистов, сюрреалистов, экзистенциалистов, Сент-Экзюпери, Хемингуэя, Пикассо.

Тут на кожаных диванах у столов из красного дерева писали и встречались с издателями. Атмосферу кафе описывал Набоков и Варгас Льоса, а кинорежиссеры сняли его минимум в 4 лентах (в том числе, в «1+1»). С 1993 года «Два Маго» определяет того, кого удостоит личной литературной премией.

Название кафе «Флор» (172 дом) дала скульптура античной богини поблизости. Этот конкурент «Двух Маго» открылся в 1877 году и пару раз менялся из-за владельцев. Заведение баловали своим вниманием не только сюрреалисты, Сартр и де Бовуар, устраивая творческие вечера, но и политические активисты – националисты и даже фашисты.

В подражание «Двум Маго» тут тоже награждают своей премией. Такого кофе, как во «Флор», в Париже поди сыщи, и от знаменитостей века XXI века тут отбоя нет – тут посиживают Катрин Денев, Карл Лагерфельд, Бриджит Бардо, Аль Пачино и др.

Не отстает от соседей и брассери «Липп» (№151) — такое же старинное (открыто в 1870 году Леонардом Липпом из Эльзаса) и атмосферное. Стиль ар-деко, мозаика, потолки с росписью, зеркала – неудивительно, что именно здесь Хемингуэй создал «Прощай, оружие!», а частыми гостями были Марк Шагал, Ив Монан, Жан-Поль Готье, французские президенты и голливудские звезды.

На первый этаж можно попасть только в сопровождении француза, а второй открыт для туристов, желающих отведать фирменную кислую капусту с лучшими сортами пива.

Бульвар изменился, но традиции обновляются — книжные магазины и студии дизайна, галереи и бутик-отели не оставят шансов разочарованию.

Как добраться

Адрес: Boulevard Saint-Germain, Paris 75007
Метро: Assemblée Nationale, Solférino, Rue du Bac, Rennes, Notre-Dame-des-Champs
Обновлено: 06.10.2015

Пушкинские дали

Алексей Тарханов («Ъ») выяснил, каким секретным оружием Андрей Деллос намерен убить парижан в новом Cafe Pouchkine на Сен-Жермен.

Адрес долгожданного кафе -155, бульвар Сен-Жермен. Не хуже, чем на Тверской. Раньше здесь продавали пиджаки и брюки Daniel Cremieux, теперь станут варить борщи и угощать медовым тортом. По левую руку - знаменитая «Брассери Липп». Напротив - «Флора» и «Де Маго», два самых литературных кафе Парижа. С «Пушкиным» сюда - как в Тулу со своим самоваром, и все-таки Деллос верит в победу.

Это третий его адрес в Париже, до этого ресторатор открыл две кондитерские. Первую - в универмаге «Прентан», что на бульваре Осман, вторую - на улице Фран-Буржуа возле Вогезской площади. В универмаге я бывал. Много вкусного и дорогого сладкого, салат оливье, pirojki (кстати, с фуа-гра тоже) и экзотический напиток kvas. К «Пушкину» здесь уже привыкли. На вопрос, как пройти в отдел посуды, магазинный служащий с удовольствием объясняет:

Видите вывеску «Пучкин»? Так прямо за ней.

Прав, тысячу раз прав был профессор Ефим Эткинд, заметивший: «Пушкин как поэт остается недооцененным во Франции, несмотря на невероятные усилия его почитателей». К числу почитателей теперь прибавляется Андрей Деллос.

Мы встречаемся под оранжевым козырьком «Липпа». Деллос приходит минута в минуту, красив, подтянут и вообще победителен. Уводит меня с террасы в глубину зала, где запоздавшие к обеду посетители доедают славный липповский шукрут. Замечаю, что Андрей едва ли не в последний раз приходит сюда как сосед, а не как конкурент. И спрашиваю, велик ли будет соседский «Пушкинъ».

Да уж человек шестьдесят мы посадим. И терраса будет настоящая, не то что здесь. И официанты получше. Я так и сказал коллективу: «Ребята, вы все знаете «Кафе Пушкинъ», вам предстоит посвятить ему свою жизнь. Мы фанатики, мы маньяки, которые хотят тащить эту башню из слоновой клости. Или так, или никак. Уходите. Не тратьте время зря». Затрепетали! И в тот же миг все завертелось.

Деллос заказывает большую чашку чая с лимоном и маленький черный кофе, видимо, в верной пропорции русской и французской частей своей души. Хорошего общества человека хоть где узнаешь: он и не ест, а сыт.

- «Липп», конечно, уже не тот, - с удовольствием замечает Деллос, - умирает старый «Липп». Но место уникальное. Вы у парижан спросите! Туристы не поймут, а местные вам скажут, что это лучшее в Париже место. Нелегко было его заполучить. Сен-Жермен - это же легенда, миф.

В создании легенд и мифов Деллос гений. В Москве он на пустом месте выстроил историю. Не просто ресторан, а настоящий пампуш на Твербуле, вещь, всей Москве известную. Я там вздрагиваю, конечно, в ответ на обращение ливрейных официантов «сударь» и немного стесняюсь принимать пищу в библиотеке, как Айседора Дункан. Но все равно там здорово. Борщ - не просто отдельное блюдо под ледяную стопочку, а целый обед. А котлета Пожарская? Да она заслуживает памятника на Красной площади! В России, когда создаются рестораны, больше всего сил тратится на дизайн и название позабавнее, до еды руки не доходят. Но у Деллоса-то - до еды!

Я раз сто там сиживал среди москвичей и гостей столицы и только ввиду повышенной честности не вешал иностранцам квашеную капусту на уши и не рассказывал, что именно здесь Пушкин читал Баратынскому «Царя Никиту и сорок его дочерей». В особняке на Тверском над говяжьим языком с хреном да под водочку сам собой развязывается язык человеческий. Недаром болтовню за столиками в «Пушкине» городские журналы подслушивали для искрометных статей.

Откуда возник проект «Пушкинъ»? Я рассказал Лужкову трогательную историю о том, как работал экскурсоводом. Всякий раз, подъезжая к Шереметьево, знал, что мне придется сейчас объясняться с новой группой французов, у которых первым будет вопрос не «Где у вас Красная площадь?», а «Когда мы пойдем в «Кафе Пушкинъ»?». Им же Жильбер Беко про это напел. И то, что такого кафе в Москве нет, для них трагедия. Я Лужкову рассказал, а он и говорит: «Давай делай». Мы, конечно, были готовы, над реформированием русской кухни работали со времен «Шинка», но пять месяцев стройки сами не ели и не спали. И вот - сделали. Создали миф, какого за последние годы я вообще не припомню. Клянусь, «Кафе Пушкинъ» я запускал для своего брата москвича, а не для интуриста. То, что они туда набились в таком количестве, - приятный бонус. Ресторан открывался для своих; если бы я его делал для иностранцев, это была бы совершенно другая кухня. Она была бы очевидно менее русской, это была бы игра на русскую тему.

Деллос даже не делает вид, что стесняется. Молодец, мне всегда приятно видеть человека, которому так нравится то, чем он занимается. Ведь и вправду нет иностранца, который, побывав в Москве, не заглянул бы по- еле ГМИИ им. А. С. Пушкина в ресторан имени Пушкина. Так что в каждой столице мира есть у Деллоса агенты влияния, завоеванные через желудок.

Были у него «Бочка», Шинок», кафе «Ма-нон», «Турандот», «Каста Дива», «Ле Дюк», был ЦДЛ. Деллос - большой выдумщик, за версту видно, но с «Пушкиным» они как-то удивительно совпали, совсем на дружеской ноге. Ему удалось создать в Москве то, чего не было, но то, что несомненно должно было быть. Никакого навязывания себя истории. Просто история забыла, запнулась, увлеклась запуском Гагарина и освоением целинных земель. А Деллос нашел эту неподнятую целину там, где другие не искали, - прямо на внутреннем проезде Тверского бульвара.Теперь предстоит вспахать бульвар Сен-Жермен и выступить с русской кухней в Париже. А русского духа здесь повидали немало: каждый год открываются «петрушки», «ватрушки» и «матрешки», не говоря уже о старых, заслуженных La Cantine Russe или Chez Raspoutine.

Огромный провал с русской кухней. Огромный, - говорит Деллос сострадательно. - Иммигранты, спасаясь от большевиков, заполонили Европу и тут же стали открывать рестораны для себя. Потому что их было такое количество, этих русских, что всем хватало клиентов. Французы тоже стали ходить в русские рестораны. Так возник миф русского бистро. Произнеси название Dominique - и любой француз преклонных годов сладко прищурит глазки. Но и раньше готовили простенько, а сейчас это просто несъедобно. Был тут у одной тетеньки. Якобы русская еда. Я ей нескромно сказал: «Вы бы в «Кафе Пушкинъ» хоть зашли...» А она: «Ой, ну когда я до вас доеду?» Люди открывают заведения просто потому, что слышат от французов - в городе не хватает русских ресторанов. Ну тем лучше. Слава богу, поляна чиста.

Думаете, если сумели удивить русской кухней Москву, Париж возьмете шутя?

Совершенно с вами согласен, - прерывает меня Деллос. - В Москве я работал на москвичей, в Париже работаю на парижан. Вот первую кондитерскую я открыл в «Прентане». Реакция многих моих французских друзей была неоднозначна. Мадам Ширак кричала: «Анд-ре! Tu va placer la marque noble du Cafe Pouchkine a cote des soutiens-gorges?!» («Пушкинъ» рядом с лифчиками?!»)

В итоге вы им помогли продать все лифчики под сливками с шоколадом?

Ну конечно. «Прентан» был не для французов. Они туда не ходили. А как только появился Pouchkine - валом повалили, это показали все их внутренние исследования и опросы. Мы вот сегодня там фотографировались, и в тот же момент прибежала генеральный директор и кинулась меня целовать. И сразу забросала предложениями открыть у них ресторан, на худой конец кафе.

Генеральную даму можно понять, можно понять и Деллоса, раз даже в американском сериале «Форс-мажоры» (Suits) один герой соблазняет другого «тарталеткой с шоколадом из «Кафе Пушкинъ», а тот отвечает без запинки, как будто затвердил пароль: «Лучшая кондитерская в Париже!» Андрей клянется, что за это ни копейки не было заплачено и его пиар-агенты в Нью-Йорке стояли на ушах от восторга. Другое дело, что эту таинственную тарталетку с шоколадом пришлось запускать - в авральном порядке.

Откуда взялась в Suits премиальная тарталетка? Вероятно, считает Деллос, ленивый журналист-сценарист искал деталь, которой мог бы украсить диалог, и не счел возможным вставить туда интернациональную «Ладюре», которая одинакова от Парижа до Находки. В итоге цитата из голливудского сериала подействовала немедленно: «Мы получили такие предложения и такие адреса, на которые раньше рассчитывать не могли».

Конечно, страшновато было выступать со сластями в столице мировой кухни, но уже понятно, чего ждут иностранцы от русского бренда. Экзотики, аутентичности. Ищут они не столько шоколадную тарталетку, сколько торт-медовик, который съедают на корню.

Ну безусловно он очень вкусный, без дураков, - говорит Деллос, - причем вкуснее во Франции, чем в Москве. Так получилось. Ингредиенты. Но он - хит продаж. Не наши мильфеи французские, не эклеры, а именно медовик. Деллос признает за французами право видеть в русском подпоясанного кушаком парня в сафьяновых сапогах в обнимку с медведем и понимает, что, если идти этому образу навстречу, будет проще. Но козырять царями и балалайками считает ниже своего уровня: «Это путь наименьшего сопротивления. Не хочу выступать с водкой и плясками. Хочу представить другой тип русского человека, не мужика, а интеллигента. Хочу интеллигентное меню и интеллигентный интерьер, безусловно с цитатами из русской истории. Не пойду я с медведем. Не пойду-с!»

Артистическая семья. Три образования. Художественное училище 1905 года, Московский автодорожный институт, вечерний иняз и курсы переводчиков ООН. Это главный советский мостик за границу - с голубым вездеходным паспортом и зарплатой ооновского чиновника, которая до сих пор способна удивить. Как он туда попал? Деллос обычно рассказывает, что за него заступился сосед-приятель с погонами. Тем не менее беспартийных с плохой родословной туда не брали ни при каком заступничестве.

Конечно, ему легче во Франции, чем многим из нас. За него не только родной французский, но и отец француз. Это как партбилет на курсах, а может, и важнее. Он хорошо знает страну, прожил тут семь лет, писал картины и горя не знал. Он огромную часть времени проводит в Париже, и все равно о том, чтобы покинуть Россию, речи не идет: «Я здесь вполноги, я здесь не смогу жить, я здесь свое отжил». Москвичам повезло, что однажды Деллоса обокрали на родине и он надолго задержался в Москве, взявшись открывать клубы, строить рестораны. И начал модернизировать русскую кухню.

Я по натуре коллекционер, двадцать лет собирал русские рецепты и западные технологии. Звезды со всего мира приезжали, ставили кухню, устраивали мастер-классы. Мишель дель Бурго (три звезды «Мишлена») проработал у нас шесть лет и занимался, по сути дела, тем же, чем занимались французские повара, создавшие немалую часть русской кулинарии в XIX веке. Он знакомился с местными продуктами, с рецептурой и переделывал на свой манер.

Был еще опыт «Шинка», куда Деллос пригласил талантливейших украинских поваров. Они составили меню страшной, разрушительной силы.

Именно благодаря отсталости, которая накопилась при советской власти, русская кухня застыла в неприкосновенности. Ну как наш балет, который поразил весь мир. По громадному количеству позиций мы круче, обладаем технологиями и в состоянии показать парижанам, что такое вкус.

Деллос считает себя специалистом по русской кухне образца нового века. И эту пушкинскую кухню он готов нести миру.

Когда достигаешь определенного уровня, возникает потребность работать на очень понимающих людей. Мне захотелось просто встать руки в боки и сказать: «Вот какие мы, русские». Было такое желание, я его выполнил и счастлив.

Похоже, и правда счастлив. В Нью-Йорке столики в его новом Betony заказывают за три месяца, a The New York Times не скупится на звездочки. Теперь надо думать о Париже и Лондоне, причем в каждом городе делать нечто особенное. О разнице французского и английского вкусов может говорить часами. Журналисты ходят за ним хвостом.

Впервые за свою жизнь я вижу статьи, в которых все на сто процентов положительно. Раньше меня кусали как русского богатея, который развлекается ресторанным бизнесом. И что денежки мои...

Известно откуда!

Вот именно - известно откуда. Это ведь только считается, что мы с французами похожи. Я-то знаю, какая бездонная пропасть нас разделяет.

И вы продуктами завалите пропасть, котлетами наведете мосты?..

Я это делаю много лет, и у меня неплохо получается. Все-таки когда говорит гастрономия, пушки молчат. Вот вы посетили страну как турист. И рассказываете друзьям о вашей поездке. Под каким номером будет история о том, как вы ели?

Под первым!

В крайнем случае под вторым. Так что, извините, да - завалю. Ну и заодно про Пушкина хоть что-то здесь вспомнят. «Кафе Пушкинъ» знают все, а поэта Пушкина, увы, не многие.